14 ноября 2007 г. Свердловском областном суде рассматривалась по существу кассационная жалоба политзаключенного Михаила Трепашкина на постановление Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила об изменении ему режима содержания и увеличении срока отбывания наказания.

После ходатайств Михаила Трепашкина и его защиты, частично удовлетворенных судом, состоялось выступление самого Трепашкина, продолжавшееся около часа.

Михаил подтвердил доводы, изложенные в своей кассационной жалобе. По мнению политзаключенного, все дисциплинарные взыскания, наложенные на него и позволившие администрации ИК-13 подать представление об изменении режима содержания, были сфальсифицированы администрацией колонии.

Основными доказательствами совершения им дисциплинарных проступков, являются показания заключенных - тяжелостатейников, полностью зависящих от администрации ИК-13.

Форма оформления "доказательств" путем истребования с заключенных - лжедоносчиков докладных, не предусмотрена действующим российским законодательством и используется еще со сталинских времен. Особо подчеркнул Трепашкин.

Показания заключенных, на основании которых были наложены дисциплинарные взыскания, не исследовались судом первой инстанции, а сами эти свидетели, за исключением осужденного Лисицына, в суд не вызывались и не допрашивались. А сам Лисицын заявил в суде, что не помнит обстоятельств дела.

Показания же заключенных, свидетельствующих в пользу Трепашкина, вообще не были учтены судом при вынесении постановления.

Кроме того, представление об изменении режима содержания было подано от имени лица, не имеющего на это полномочий:такое представление может быть подано только начальником колонии, а не его заместителем, как это было сделано в его случае.

В суде первой инстанции вообще не рассматривался вопрос об увеличении срок отбывания наказания и о месте содержания заключенного до вступления в силу постановления суда первой инстанции. Тем не менее, суд, не рассматривая эти обстоятельства по существу, своим постановлением продлил срок отбытия наказания на 18 дней, что противоречит приговору суда и поместил заключенного Трепашкина в помещение, функционирующее в режиме следственного изолятора (ПФРСИ) до вступления в законную силу решения суда, т.е. в условия, соотведствующие даже не общему режиму, а строгим условия содержания (СУС).

Защитник Кузнецов, поддержал в полном объеме доводы своего подзащитного, а защитник Моисеева дополнительно остановилась на многочисленных нарушениях процессуального права, допущенных судом первой инстанции.

Заседание суда проходило в режиме видеоконференции, что существенно снижало возможности защиты. Защитник Кузнецов находился вместе со своим подзащитным в помещении СИЗО. Как сообщил защитник, его подзащитного с 5 часов утра доставили в помещение СИЗО, оборудованное для видеоконференций и держали в этой клетке до окончания заседания суда (17 часов вечера) без воды и еды.

Защитник Моисеева, только что допущенная судом до ведения дела, находилась в зале судебных заседаний. Защитники, разделенные расстоянием, не имели возможности полноценно общаться и знакомиться с документами.

После выступления защитников, суд посчитал, что у него не хватит времени для заслушивания выступления прокурора и перенес заседание суда на 15 ноября.

Глеб Эделев,
ДПН-ИНФОРМ
Екатеринбург